#моя [не]идеальная жизнь - Софи Кинселла

– Но там уже есть ягоды годжи, – возражаю я, но Деметра не слушает.

– Или… как же называются эти новые семена? – Она морщит лоб. – Вероятно, у вас их тут нет. – Она покровительственно улыбается, и я ощетиниваюсь. Ну конечно! Откуда же нам взять эти новомодные семена здесь, в сельской местности, где мы выращиваем семена?

– Вероятно, нет. – Я любезно улыбаюсь. – Давайте перейдем к следующему этапу.

По пути в конюшню я позволяю Деметре переодеться. Когда она думает, что я не смотрю, то принимается стирать грязь. Мы вынуждены остановиться, так как ей нужно проверить почту.

– Я занимаюсь брендингом, – сообщает она мне с высокомерным видом, удаляя сообщения в мобильнике.

Я вежливо улыбаюсь. Брендинг. Да, я помню брендинг.

– О’кей, готово. – Она убирает телефон и с важным видом поворачивается ко мне. – Ведите меня в конюшню.

В нашем случае «конюшня» слишком пышно сказано. Это четыре убогих стойла и крошечный чулан, где хранится упряжь. У нас всего одна лошадь. Карло был у нас всегда. Это большой коб[15]. Папа постоянно грозится от него избавиться, но не может заставить себя это сделать. Потому что на самом деле все мы слишком любим Карло. Со стариком Карло мало хлопот: почти весь год он проводит на свежем воздухе. Это старая лошадь с добрым нравом. Правда, ленивая. Чертовски ленивая.

Вчера ночью я специально привела его на конюшню. А еще написала на куске картона: «ЛОШАДИНОЕ СВЯТИЛИЩЕ» – и повесила на ворота конного двора.

– Итак! – говорю я, когда мы приближаемся к конюшне. – Сейчас займемся освобождением от стрессов с помощью лошади. Вы любите лошадей, Деметра? Вот, наденьте.

Подаю ей кепи для верховой езды, которая, вероятно, не совсем ее размера. Впрочем, это неважно. Я уже знаю, что Деметра не умеет ездить верхом, так как она однажды упомянула об этом на работе. Но она, конечно, что-нибудь соврет и снова гордо задерет подбородок.

– Ах, лошади! На самом деле я никогда не ездила верхом, но я много знаю о лошадях. В них особый дух. Очень целительный.

– Совершенно верно, – киваю я. – Именно этим мы сегодня и займемся. Это занятие посвящено единению с лошадью и основано на старинных традициях.

– Потрясающе! – восторженно восклицает Деметра. – Древние традиции изумительны.

– Эта лошадь особенно мистическая. – Я подхожу к Карло и провожу рукой по его боку. – Он дает людям спокойствие. Спокойствие и безмятежность.

Это ложь. Единственное чувство, которое он вызывает у большинства людей, – это сильная досада. Но не моргнув глазом продолжаю:

– Карло – лошадь-Сострадание. Мы классифицируем наших лошадей согласно их духовным свойствам: Энергия, Сострадание и Противоядие.

Пожалуй, я хватила через край. Лошадь-Противоядие? Но Деметра всему верит.

– Грандиозно, – шепчет она.

Карло ржет, и я смотрю на Деметру с сияющей улыбкой.

– Думаю, вы ему понравились.

– Правда? – Деметра даже порозовела от удовольствия. – Мне сесть на него?

– Нет, нет. – Я весело смеюсь. – Это же не урок верховой езды. Это занятие, направленное на единение. И мы воспользуемся орудием, которое было выковано на этой самой ферме несколько поколений назад. – Вынимаю его из сумки, придав лицу благоговейное выражение. – Это, – тихо произношу я, – подлинное приспособление для чистки копыт. Его использовали в Энстерз-Фарм начиная со Средних веков.

Еще одна ложь. А может, и не ложь. Кто знает? Эта старая железяка валялась в конюшне, сколько я себя помню. Поэтому, знаете что? Возможно, она действительно средневековая.

– Мы будем чистить копыта Карло по традиционному, подлинному методу Сомерсета.

– Понятно, – с умным видом кивает Деметра. – Значит, в разных странах существуют разные методы?

– Это упражнение в доверии, – продолжаю я, игнорируя ее вопрос, вообще-то вполне разумный. – И в сострадании. И в установлении контакта. Возьмите переднюю ногу Карло и поднимите ее. Вот так.

Прислонившись к Карло, провожу руками по его ноге и поднимаю ее. Потом снова опускаю.

– Ваша очередь, – улыбаюсь я Деметре. – Вы почувствуете, как лошадиная сила передается вам через руки.

Деметра с опаской приближается к Карло, проводит руками по его ноге и пытается приподнять копыто. Разумеется, он не позволяет ей это сделать. Она слишком робко прикасается к нему, а старина Карло бывает очень упрямым.

– Попробуйте с ним заговорить, – советую я. – Прикоснуться к его душе. Представьтесь ему.

– Хорошо. – Деметра откашливается: – Хм-м. Привет, Карло. Я Деметра, и я пришла сюда, чтобы почистить твое копыто.

Она берется за копыто, но у нее ничего не получается. Уж если Карло стоит на месте, то копыто словно прирастает к полу.

– Не получается, – говорит Деметра.

– Попробуйте еще раз, – советую я. – Ласково проведите руками по его ноге. Похвалите его.

– Карло! – Деметра делает новую попытку. – Ты чудесная лошадь. Я сейчас чувствую сильную связь с тобой.

Она отчаянно дергает Карло за ногу, и ее измазанное грязью лицо багровеет. Но я уже вижу, что ничего не выйдет.

– Позвольте мне, – говорю я и поднимаю копыто Карло. – Ну вот, берите инструмент и счищайте грязь. Вот так. – Я удаляю крошечную частичку грязи, потом передаю железяку.

На лице Деметры написан ужас, и я ее не виню. Это действительно противная работа. У Карло огромные копыта, и грязь на них затвердела, как цемент.

Ха-ха.

Деметра начинает счищать грязь.

– Вау! – восклицает она через какое-то время. – Это очень… трудно.

– Но это подлинное, – мягко говорю я. – Некоторые вещи лучше делать в традициях «старой школы», верно?

«Как, например, эти проклятые анкеты, – думаю я. – Они тоже были в традициях “старой школы”».

К тому времени как Деметра очистила все четыре копыта, она вспотела и тяжело дышит.

– Очень хорошо. – Я улыбаюсь ей. – Не чувствуете ли вы сейчас чудесное единение с Карло?

– Да. – Деметра едва может говорить. – Я… я так думаю.

– Хорошо! А теперь пора перейти к стадии очищения разума.

Вывожу Карло во двор и привязываю. Потом вручаю Деметре старую метлу и с серьезным видом говорю:

– Этой метлой пользовалось много поколений. Вы можете почувствовать честный труд, накопленный в течение веков в ее ручке. Когда вы будете выметать навоз из конюшни, то одновременно будете выметать навоз из вашей собственной жизни. – И вручаю ей еще и вилы. – Это может помочь. Складывайте всю грязную солому в тачку.